Очень советую ложиться ко мне. Мы вас как следует понаблюдаем.
Начну вас лечить порошками, а если не поможет, мы вам впрыскивания сделаем.
Добьемся успеха. А? Ложитесь?..
- Покорнейше вас благодарю! - очень вежливо ответил мельник. - Наслышаны
об вас. Все довольны. Говорят, так помогаете... и на впрыскивания согласен,
лишь бы поправиться.
"Нет, это поистине светлый луч во тьме!" - подумал я и сел писать за
стол. Чувство у меня при этом было настолько приятное, будто не посторонний
мельник, а родной брат приехал ко мне погостить в больницу.
На одном бланке я написал:

"Chinini mur. - 0,5 Д.Т. дос. Н 10 С. Мельнику Худову По одному порошку
в полночь".

И поставил лихую подпись.
А на другом бланке:
"Пелагея Ивановна!
Примите во 2-ю палату мельника. У него malaria. Хинин по одному
порошку, как полагается, часа за 4 до припадка, значит, в полночь.
Вот вам исключение! Интеллигентный мельник!"

Уже лежа в постели, я получил из рук хмурой и зевающей Аксиньи ответную
записку:
"Дорогой доктор!
Все исполнила. Пел. Лобова."

И заснул.
... И проснулся.
- Что ты? Что? Что, Аксинья?! - забормотал я.
Аксинья стояла, стыдливо прикрываясь юбкой с белым горошком по темному
полю. Стеариновая свеча трепетно освеща ее заспанное и встревоженное лицо.
- Марья сейчас прибежала, Пелагея Ивановна велела, чтоб вас сейчас же
позвать.
- Что такое? - Мельник, говорит, во второй палате помирает.
- Что-о?! Помирает? Как это так помирает?!
Босые мои ноги мгновенно ощутили прохладный пол, не попадая в туфли. Я
ломал спички и долго тыкал и горелку, пока она не зажглась синеватым
огоньком. На часах было ровно шесть.
"Что такое?.. Что такое? да неужели же не малярия?! Что же с ним такое?
пульс прекрасный..."
Не позже чем через пять минут я, в надетых наизнанку носках, в
незастегнутом пиджаке, взъерошенный, в валенках, проскочил через двор, еще
совершенно темный, и вбежал во вторую палату.
На раскрытой постели, рядом со скомканной простыней, в одном больничном
белье сидел мельник. Его освещала маленькая керосовая лампочка. Рыжая его
борода была взъерошена, а глаза мне показались черными и огромными. Он
покачивался, как пьяный. С ужасом осматривался, тяжело дышал...
Сиделка Марья, открыв рот, смотрела на его темно-багровое лицо.
Пелагея Ивановна, в криво надетом халате, простоволосая, метнулась
навстречу мне.
- Доктор! - воскликнула она хрипловатым голосом. Клянусь вам, я не
виновата. Кто же мог ожидать? Вы же сами черкнули - интеллигентный...
- В чем дело?!
Пелагея Ивановна всплеснула руками и молвила: - Вообразите, доктор! Он
все десять порошков хинину съел сразу! В полночь.


x x x


Был мутноватый зимний рассвет. Демьян Лукич убирал желудочный зонд.
Пахло камфарным маслом. Таз на полу был полон буроватой жидкостью. Мельник
лежал истощенный, побледневший, до подбородка укрытый белой простыней. Рыжая
борода торча дыбом. Я, наклонившись, пощупал пульс и убедился, что мельник
выскочил благополучно.
- Ну, как? - спросил я.
- Тьма египетская в глазах... О... ох... - слабым басом отозвался
мельник.
- У меня тоже! - раздраженно ответил я.
- Ась? - отозвался мельник (слышал он еще плохо) .
- Объясни мне только одно, дядя: зачем ты это сделал?! - в ухо погромче
крикнул я.
И мрачный и неприязненный бас отозвался:
- Да, думаю, что валандаться с вами по одному порошочку? Сразу принял -
и делу конец.
- Это чудовищно! - воскликнул я.
- Анекдот-с! - как бы в язвительном забытьи отозвался фельдшер...


x x x


"Ну, нет... я буду бороться. Я буду... Я..." И сладкий сон после
трудной ночи охватил меня. Потянулась пеленою тьма египетская... и в ней
будто бы я... не то с мечом, не то со стетоскопом. Иду... борюсь... В глуши.
Но не один.

<<< 0 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 >>>

Powered by ugs-generator

Сайт создан в системе uCoz